Ловец бейсбольного поля!

Жизнь клерка — не рассказ, не хроника и даже не унылая пьеса, а выцветшая копия самой себя, ежедневно накладываемая на вчерашний день без единой новой строки. Серые, будто покрытые пеплом, утра в метро, мелькающие окна вагонов, сквозняк в коридорах, где свет ламп дрожит от собственной усталости. Цифры в отчётах меняются, но не значат ничего. В этой замкнутой петле одно лишь отклонение казалось живым: бейсбольный стадион — не местом действия, а аккордом, врывающимся в его тишину. Он проходил мимо, улавливая крики фанатов, запах пива, хлопки в ладоши — всё это было чужим, но тёплым, как забытый сон о лете. И в один вечер, с лицом, уставшим больше обычного, он поворачивает. Не к дому. К жизни. Покупает пиво. Вдыхает глубже. Впервые — не мимо. Впервые — внутрь.

Она — не просто продавщица с пластиковыми стаканами и отточенной улыбкой. В её присутствии было что-то от миража: лицо — не запоминающееся, но остающееся, голос — простой, но будто звучащий на частоте, слышимой только ему. Они говорят мало, но каждое слово тянет за собой след тепла, как луч сквозь ржавую решётку. Он возвращается. И снова. И снова. Медленно, но необратимо его внутренний метроном сбивается с заданного ритма. Она даёт не советы и не спасение, она просто есть. И этого оказывается достаточно, чтобы в его глазах зажёгся свет — не яркий, но настоящий. Рабочее кресло теряет вес, вечера — тишину. Он замечает, как пахнут деревья по пути, как холоден алюминий банки, как по-настоящему звучит голос, который тебя ждёт. Так начинается не роман. А побег. Из серого. В себя.