Старик из деревни становится Святым мечом

Берил, некогда венчанный славой в вихре кровавых сражений, давно затих в скромной деревушке, где его имя звучало не как титул, а как шёпот, теряющийся в шелесте бамбуковых рощ. Его жизнь текла неторопливо, словно ручей, что забыл, как быть бурным: рассветные тренировки, бесстрастные взгляды, изношенное лезвие, отзывающееся эхом в сердцах тех, кто ещё не познал цену стали. Он говорил немного, почти молчал, позволяя движениям учить лучше слов, скрывая за спокойствием ощущение внутренней отстранённости. С возрастом Берил принял простую мысль — эпоха, в которой герой был нужен, ушла, а его собственное отражение стало лишь слабой тенью, в которой едва угадывались очертания былого пламени.

Но порядок, выстроенный из молчания и одиночества, треснул в утренней дымке, когда у входа в додзё возник силуэт — прямой, решительный, словно вырезанный из прошлого. Алюсия. Его ученица. Та, что когда-то спотыкалась о собственный меч, а ныне держала в руках власть, отточенную до сверкающего лоска. Она не просила — она утверждала: ему вновь суждено вернуться, обучить новых, повести избранных в самое сердце бурь, где куется не просто сталь, а судьба. И Берил, выдохнув как перед последним ударом, шагнул в столицу, где история уже разворачивалась без него. Там, среди стен, знакомых до дрожи, его встретили глаза тех, кого он растил — теперь взрослые, закалённые, готовые возжечь новую легенду. Но хватит ли старому мечу закалённости, чтобы вновь прорезать мрак?