В лес, где мерцают светлячки

Лето, как известно, полно чудес, особенно если ты — шестилетняя девочка с живым сердцем и неугомонным любопытством. Так Хотару, свернув с тропинки во время визита к дяде, вдруг оказывается в лесу, который словно дышит чем-то древним и неподвластным времени. Здесь листья шепчутся на чужом языке, а свет просачивается сквозь крону, как сквозь сотканную вручную вуаль. В этом зачарованном месте Хотару встречает юношу в лисьей маске — Гина. Он называет себя лесным духом и предостерегает: любое прикосновение человека к его телу — смертельно. Но его голос — не пугающий, а тёплый, его глаза — не чужие, а будто давно знакомые. Вместе они находят выход из леса, но за его пределами начинается нечто совсем другое.

На следующее утро Хотару возвращается. Не потому что заблудилась, а потому что что-то внутри неё — как зов из самой глубины души — просится обратно, туда, где остался Гин. Так начинается их лето: в разговорах, прогулках, играх, в дыхании сосновой хвои и тихих закатах. Время сжимается в этих встречах, становится хрупким, как стекло. Хотару растёт, а Гин остаётся неизменным, как сама вечность. И над каждым их моментом висит безмолвное напряжение: прикосновение, случайное или желанное, значит конец. Но в этом запрете — особая нежность, трепет, превращающий каждую встречу в чудо. Их история — как лето: тёплая, невозможная, и ускользающая, стоит лишь дотронуться.