Хроники людей и демонов

Во времена Эдо, в затерянной среди туманных хребтов деревне Кадоно, где молитвы рассекали утренний туман, подобно лезвию по шёлку, жила жрица Ицукихимэ — девушка, чья тишина была столь же священна, сколь и её прикосновение к древним свиткам. Она не блистала могуществом, не владела чарами — но в её взгляде пряталась хрупкая решимость, способная усмирить бурю. Её защитником был Джинта — чужак без клана и имени, с прошлым, о котором никто не спрашивал. Его клинок был её щитом, его молчание — обет. Но однажды лес, приютивший их покой, распахнулся и показал иную плотность времени: существо, не подчиняющееся ни векам, ни смертности, обратилось к нему голосом, в котором отзывались отголоски грядущей битвы — уже произошедшей, но ещё не случившейся. В этот миг граница между эпохами дала трещину, и ткань реальности — смялась, будто пергамент под дождём.

Это не рассказ о сражении, в котором побеждает сила. Это эпитафия странствию, где клинок — лишь поводырь, а поражения режут глубже, чем сталь. Джинта, ведомый зыбкими намёками и эхом своей же тени, переходит границы столетий, не зная — он ли ищет истину, или она давно выбрала его. Он становится кем-то большим, чем воин, и куда менее определённым, чем человек. Кто он — дух, прорезавший сквозь Хэйсэй, или тот же самурай, потерявший себя на дороге, не помеченной временем? Листья леса, дрожащие под дыханием демона, шепчут о возможных концах… и тех, что уже начались.